ноэссов странным казалось, что альдонарец, принявший любую из форм, как известных, так и неизвестных ноэссам, сохранял во всех этих формах понятия, всем формам присущие. Являясь в форме звука или в форме цветной или бесцветно-тёмной тени, он и в более высоких формах мог передавать другим духам свои мысли и мог воспринимать мысли самих ноэссов.

Видели ноэссы на Альдонаре совсем особые существа, которые не превращались в существ, только что описанных. Они видели существа, все тело которых из огня состояло, из огня превращавшего в дым и пепел все то, к чему тело это прикасалось. Явно жили эти существа огненные, изменяясь под влиянием среды и изменяя последнюю. Они жили, думали и чувствовали и, в отличие от других населявших названную бесконечность серебристую, умирали, но после смерти продолжали существовать за пределами бесконечности названной, лишившись некоторых своих свойств и приобретая свойства новые. Умирая, они покидали Альдонар, но долго видели их ноэссы куда-то быстро, как свет, несшимися, приникавшими через все преграды все далее и далее от бесконечности Альдонар в тёмное Ничто. Видели наиболее зоркие ноэссы, как они останавливались в других бесконечностях, блистая в них своим огненным телом.

Видели ноэссы и таких жителей бесконечности Альдонар, от которых веяло страшным холодом, температура тел которых была холоднее абсолютного нуля, и существа эти, медленно двигающиеся, жили своей жизнью, не выходя за пределы своей области и никого не допуская в страну свою в виде, доступном их восприятию… Много и других существ видели ноэссы в бесконечности серебристой и непосредственно (или через других, им подобных, но постоянных жителей бесконечности сверкающей) задавали вопросы свои и получали нужные им ответы.

«Вы верите в Бога?» — спрашивали ноэссы. — «Кого или что или какое понятие подразумеваете вы, когда говорите слово Бог? Все существующие представляют Его по своему образу и подобию. Те, кто очень не умны, представляют Его в таком же теле, какое сами имеют, или в теле какого-либо другого существа. Более умные представляют Его в виде идеи или как-нибудь иначе, приспособляют Бога к своим понятиям. Но Он непостижим и, сказав о Нем все, что можно сказать, мы почти ничего не скажем о Нем, и все, что скажем, на каком бы языке ни была о Нем речь, говорит только о том, что Он непостижим, и мы только стараемся выяснить Его непостижимость, давая Ему объяснения или определения. Даже тогда, когда мы говорим, что наше внутреннее „я“ является Его слабым отражением, мы даем неверное определение Ему. Вы понимаете, что отражение человека в зеркале дает только слабое понятие о нем: мы видим часть нашего тела. Но это видение — не мы, — оно не думает, не чувствует, совершенно лишено духовной или душевной жизни. Так и наша душа только отдаленным образом и подобием Его является».

И еще что-то говорили альдонарцы, но я не смогу передать их слов и мыслей, ибо не понял их… Не понимали и ноэссы того, что говорили им существа, как


назад далее
Навигация